Неточные совпадения
— Ну, а если эта
красавица обратит на него
внимание, несмотря на то что он так ничтожен, стоит в углу и злится, потому что «маленький», и вдруг предпочтет его всей толпе окружающих ее обожателей, что тогда? — спросил я вдруг с самым смелым и вызывающим видом. Сердце мое застучало.
— Вот эта дама с розой в волосах, — объясняла Заплатина, — переменяет каждый сезон по любовнику, а вот та, в сером платье… Здравствуйте, Пелагея Семеновна!.. Обратите, пожалуйста,
внимание на эту девушку: очень богатая невеста и какая
красавица, а отец был мясником. И держит себя как хорошо, никак не подумаешь, что из крестьяночек. Да… Отец в лаптях ходил!..
(Тут любопытный отец нашей
красавицы подвинулся еще ближе и весь превратился, казалось, во
внимание.)
Эта младшая была даже совсем
красавица и начинала в свете обращать на себя большое
внимание.
— Ах, конечно, это очень приятно! — сказала кротко и тихим голосом княгиня, до сих пор еще
красавица, хотя и страдала около пяти лет расстройством нерв, так что малейший стук возбуждал у ней головные боли, и поэтому князь оберегал ее от всякого шума с неусыпным
вниманием.
Нельзя винить Петра Иваныча, что он не заметил Наденьки с первого раза. Она была не
красавица и не приковывала к себе мгновенно
внимания.
В одной из боковых аллей Невского бульвара сидел на лавочке молодой человек лет двадцати пяти; он чертил задумчиво своей палочкой по песку, не обращал никакого
внимания на гуляющих и не подымал головы даже и тогда, когда проходили мимо его первостепенные
красавицы петербургские, влеча за собою взоры и сердца ветреной молодежи и вынуждая невольные восклицания пожилых обожателей прекрасного пола.
Потом
красавица жена, ему преданная и постоянно удивляющаяся его героизму и возвышенным чувствам; мимоходом под шумок, —
внимание какой-нибудь графини из «высшего общества», в которое он непременно попадет через брак свой с Зиной, вдовой князя К., вице-губернаторское место, денежки, — одним словом, все, так красноречиво расписанное Марьей Александровной, еще раз перешло через его вседовольную душу, лаская, привлекая ее и, главное, льстя его самолюбию.
Причиной было и то, что она не была очень богатая невеста, каких сватала ему мать, и то, что она была наивна и жалка в отношениях к своей матери, и то, что она не была
красавица, обращающая на себя
внимание, и не была дурна.
— Вот, если осмелюсь доложить, — начал Иван Александрыч, ободренный
вниманием дяди, — здесь есть еще
красавица.
Маруся засмеялась. Смех ее был резкий, звонкий, прерывистый и неприятно болезненный. Несколько раз она как-то странно всхлипнула, стараясь удержаться, и, глядя на нервную судорогу ее лица, я понял, что все пережитое нелегко далось этой моложавой
красавице. Тимофей посмотрел на нее с каким-то снисходительным
вниманием. Она вся покраснела, вскочила и, собрав посуду, быстро ушла в лес. Ее стройная фигура торопливо, будто убегая, мелькала между стволами. Тимофей проводил ее внимательным взглядом и сказал...
Он не смел и думать о том, чтобы получить какое-нибудь право на
внимание улетавшей вдали
красавицы, тем более допустить такую черную мысль, о какой намекал ему поручик Пирогов; но ему хотелось только видеть дом, заметить, где имеет жилище это прелестное существо, которое, казалось, слетело с неба прямо на Невский проспект и, верно, улетит неизвестно куда.
Умирая, Висленева не только благословила Синтянину, ей же, ее дружбе и
вниманию поручила и свою дочь, свою ненаглядную
красавицу Ларису.
— Да и как верить, коли счастье ему привалило, безродному…
Красавица такая первеющая, как вы, матушка-барыня, Дарья Миколаевна, на него
внимание обратили… Известно обалдел…
Как угорелый скачет он за незнакомой
красавицей, которая не обратила даже на него до сих пор никакого
внимания и не знает, что за ней едет какой-то влюбленный.
Чистое лицо, что называется кровь с молоком, с правильными, хотя и резкими чертами, с толстой русой косой ниже пояса, высокой грудью и тонким станом, все это, конечно, не ускользало от
внимания сыновей соседей, в частности, и молодых франтов Сивцева Вражка вообще, но большинство сторонилось от молодой девушки, злобный нрав которой был известен всему околотку, а некоторые смельчаки, решившиеся было начать с ней любовное заигрывание, получали такой, в буквальном смысле, чувствительный отпор, что другу и недругу заказывали помышлять о такой тяжелой руке
красавицы.
— Оригинальничает… — догадывались завистливые придворные, видя
внимание, которое оказывала «странной княжне», «ночной
красавице» — прозвища, которые так и остались за княжной Людмилой — императрица Елизавета Петровна.
Федор Карлович не забывал и Марину Владиславовну и состязался с Колесиным в выражении ей всякого вещественного
внимания и даже одержал верх, так как Аркадий Александрович, по праву старого знакомства, полагал, что положение его в семье Гранпа упрочено, иногда неглижировал исполнением желаний стареющей
красавицы, Гофтреппе же умел исполнить малейшую ее прихоть.
Красавица перестала на него обращать даже небольшое, как прежде,
внимание.
Она была далеко не
красавица, но ее симпатичное, свежестью молодости и здоровья блиставшее личико, окруженное густыми темно-каштановыми волосами, невольно останавливало на себе
внимание своим чарующим выражением доброты и непорочности, и лишь маленькая складочка на лбу над немного вздернутым носиком, появлявшаяся в редкие минуты раздражения, указывала на сильный характер, на твердость духа в этом хрупком, миниатюрном тельце.
Самою равною для нее партиею, по мнению и приговору высшего судилища петербургского большого света, разделяемому и родителями
красавицы, был князь Владимир Александрович Шестов, но с ним-то княжна Анна и вела себя еще загадочнее, чем с другими: она прямо не обращала на него ни малейшего
внимания, всецело и всюду игнорируя его присутствие, даже у себя дома.
Павел Петрович был окружен целым букетом
красавиц, среди которых особенное
внимание обращала на себя Зинаида Владимировна Похвиснева.
Понятно, что ни одна московская
красавица не могла поразить его теми качествами, которыми обладал предмет его мечтаний, или, лучше сказать, которыми он наделил этот предмет. Отсюда ясно, что ни одна из них не могла обратить его долгого
внимания, которое всегда бывает началом зарождающегося чувства. Вот почему ко всем этим избранным его родственниками и тетушкой Глафирой Петровной невестам не лежало, по его собственному выражению, его сердце.
Александру Васильевичу доносили о беспечности Штакельберга, но он не обращал
внимания, в чем и сознался Бибикову после катастрофы. По меткому выражению Суворова, Штакельберг «был обременен ксендзами и бабами». Рассказывали, что он велел снять часового с одного важного поста из угождения знатной
красавице, которая, действуя в пользу заговорщиков, жаловалась, что ночной оклик часового не дает спать.